Анастасия Куклина
«Общечеловеческая психология – видеть в незнакомом и непонятном что-то враждебное»
Андрей Сарабьянов о печальной участи русского авангарда
«Путешествие русского авангарда» - так поэтически был назван просветительский проект, инициированный Благотворительным фондом Владимира Потанина, Академией Арзамас, Государственным центром современного искусства в составе РОСИЗО при поддержке Института искусств и культуры ТГУ и Сибирского филиала ГЦСИ-РОСИЗО. В Томск организаторы привезли лекцию-концерт «Региональные школы авангарда в начале 1920-х годов», который прошел 2 декабря в Актовом зале НИ ТГУ.
По словам исполнительного директора Благотворительного фонда В. Потанина Оксаны Орычевой «Путешествие русского авангарда» является продолжением инициативы фонда Владимира Потанина по продвижению современного российского искусства, который стартовал с проекта «Коллекция» - выставки в центре современного искусства «Помпиду» (Франция, Париж) и передачи более 400 произведений советских и российских современных художников в дар знаменитому европейскому музею.
Мероприятие в Актовом зале ТГУ началось с короткого фильма об истории русского искусства 20 века, продолжилось лекцией Андрея Сарабьянова о региональных школах авангарда начала 1920-х годов (в Томске, Витебске, Санкт-Петербурге) и завершилось блистательным концертом авангардной музыки 1900-1920-х годов в исполнении Московского ансамбля современной музыки.
Фрагмент концерта:
По словам исполнительного директора Благотворительного фонда В. Потанина Оксаны Орычевой «Путешествие русского авангарда» является продолжением инициативы фонда Владимира Потанина по продвижению современного российского искусства, который стартовал с проекта «Коллекция» - выставки в центре современного искусства «Помпиду» (Франция, Париж) и передачи более 400 произведений советских и российских современных художников в дар знаменитому европейскому музею.
Мероприятие в Актовом зале ТГУ началось с короткого фильма об истории русского искусства 20 века, продолжилось лекцией Андрея Сарабьянова о региональных школах авангарда начала 1920-х годов (в Томске, Витебске, Санкт-Петербурге) и завершилось блистательным концертом авангардной музыки 1900-1920-х годов в исполнении Московского ансамбля современной музыки.
Фрагмент концерта:
Мы поговорили с лектором и одним из главных отечественных специалистов по русскому авангарду – Андреем Сарабьяновым, и узнали почему русский авангард до сих пор недооценён российским культурным сообществом и произведения каких художников эпохи авангарда хранятся в Томском областном художественном музее.
Андрей Дмитриевич, вы – автор-составитель и редактор (совместно с искусствоведом Василием Ракитиным) трёхтомной «Энциклопедии русского авангарда», опубликованной в 2013-2014 гг. Расскажите, с чего начался ваш научный интерес к такому сложному и противоречивому периоду в истории русского искусства?
Это семейная история. Мой отец – Дмитрий Владимирович Сарабьянов, известный искусствовед, специалист по истории русского и советского искусства, академик РАН, он начинал свои ранние исследования с искусства 19 века. В те времена заниматься авангардом было нельзя, и только во второй половине своей научной жизни он приступил к исследованиям русского искусства первой половины 20 века. Я пошел по его стопам. Мой отец тоже принимал участие в написании «Энциклопедии русского авангарда». И так получилось, что последние публикации, вышедшие после его смерти, были представлены именно в этом труде. Поэтому мы посвятили наше совместное исследование его памяти. Также к написанию трехтомной энциклопедии мы привлекли 260 авторов, самых главных специалистов из разных стран – от Америки до бывших республик СССР. Ну, а сам интерес к этой области он вполне естественен. Если говорить о том, что меньше всего известно в русском искусстве и меньше всего открыто тогда, когда я начал этим заниматься, то это был именно русский авангард. Конечно, есть самые главные имена этого периода – Малевич, Кандинский и другие, а сотни работ менее известных мастеров были забыты. Поэтому энциклопедия стала хорошей почвой для поисков и находок.
Это семейная история. Мой отец – Дмитрий Владимирович Сарабьянов, известный искусствовед, специалист по истории русского и советского искусства, академик РАН, он начинал свои ранние исследования с искусства 19 века. В те времена заниматься авангардом было нельзя, и только во второй половине своей научной жизни он приступил к исследованиям русского искусства первой половины 20 века. Я пошел по его стопам. Мой отец тоже принимал участие в написании «Энциклопедии русского авангарда». И так получилось, что последние публикации, вышедшие после его смерти, были представлены именно в этом труде. Поэтому мы посвятили наше совместное исследование его памяти. Также к написанию трехтомной энциклопедии мы привлекли 260 авторов, самых главных специалистов из разных стран – от Америки до бывших республик СССР. Ну, а сам интерес к этой области он вполне естественен. Если говорить о том, что меньше всего известно в русском искусстве и меньше всего открыто тогда, когда я начал этим заниматься, то это был именно русский авангард. Конечно, есть самые главные имена этого периода – Малевич, Кандинский и другие, а сотни работ менее известных мастеров были забыты. Поэтому энциклопедия стала хорошей почвой для поисков и находок.
Андрей Сарабьянов
Как возникла идея проекта «Путешествие русского авангарда» и почему для лекций были выбраны такие города как Москва, Нижний Новгород, Екатеринбург, Калининград, Томск, Самара?
Идея возникла в недрах Академии «Арзамас». Во-первых, они сделали замечательный фильм «Самая быстрая история русского искусства 20 века», который хотелось показывать. Во-вторых, я давно с ними сотрудничаю, поэтому мы приняли решение поехать с лекциями по России и популяризировать искусство авангарда. А места эти выбрали потому, что была такая мысль – базироваться на центрах современного искусства. И во всех этих городах существуют подобные институции.
Идея возникла в недрах Академии «Арзамас». Во-первых, они сделали замечательный фильм «Самая быстрая история русского искусства 20 века», который хотелось показывать. Во-вторых, я давно с ними сотрудничаю, поэтому мы приняли решение поехать с лекциями по России и популяризировать искусство авангарда. А места эти выбрали потому, что была такая мысль – базироваться на центрах современного искусства. И во всех этих городах существуют подобные институции.
Вы считаете, что русский авангард до сих пор недооценён российским культурным сообществом. Как вы думаете, почему? Например, на аукционе Сотбис в 2014 году произведения Варвары Степановой, Кирилла Зданевича, Василия Ермилова были проданы за рекордные суммы - 2 млн евро, а «Чёрный квадрат» Малевича сегодня считается главным брендом русского искусства 20 века на Западе.
Много причин. Одна из них состоит в следующем: то, что не понятно, считается агрессивным и опасным. Это общечеловеческая психология – видеть в незнакомом и непонятном что-то враждебное. Например, когда вы идете по лесу и раздается какой-то неизвестный звук, вы, конечно, пугаетесь. Вы не думаете, что там в лесных дебрях может быть что-то прекрасное. А для сегодняшнего дня это более чем характерно, опираясь на свои незнания, выстраивать целые мировоззренческие системы, которые рассыпаются при ближайшем рассмотрении.
Вторая причина. Русское искусство традиционно передвижническое. Художники этого направления установили некую планку социального искусства, которое обращается к бедным, судьбам несчастных людей, заброшенным классам. Это искусство было ангажировано советской властью на протяжении почти семидесяти лет. Я считаю, что это две главные причины, почему сегодня авангард не понят.
А в настоящий момент складывается такая парадоксальная ситуация – с одной стороны, авангард понятнее не стал, но он превратился в некий модный бренд. Эта тенденция мне совсем не нравится, это выхолащивает суть, остается одна внешняя форма. Государство, перешагнув через свое непонимание и неприятие авангарда, использует его в своих популистских целях. Я надеюсь, что несмотря на это, авангард станет общепризнанным достоянием русской культуры. Мы в своих лекциях стараемся это максимально воплотить.
Много причин. Одна из них состоит в следующем: то, что не понятно, считается агрессивным и опасным. Это общечеловеческая психология – видеть в незнакомом и непонятном что-то враждебное. Например, когда вы идете по лесу и раздается какой-то неизвестный звук, вы, конечно, пугаетесь. Вы не думаете, что там в лесных дебрях может быть что-то прекрасное. А для сегодняшнего дня это более чем характерно, опираясь на свои незнания, выстраивать целые мировоззренческие системы, которые рассыпаются при ближайшем рассмотрении.
Вторая причина. Русское искусство традиционно передвижническое. Художники этого направления установили некую планку социального искусства, которое обращается к бедным, судьбам несчастных людей, заброшенным классам. Это искусство было ангажировано советской властью на протяжении почти семидесяти лет. Я считаю, что это две главные причины, почему сегодня авангард не понят.
А в настоящий момент складывается такая парадоксальная ситуация – с одной стороны, авангард понятнее не стал, но он превратился в некий модный бренд. Эта тенденция мне совсем не нравится, это выхолащивает суть, остается одна внешняя форма. Государство, перешагнув через свое непонимание и неприятие авангарда, использует его в своих популистских целях. Я надеюсь, что несмотря на это, авангард станет общепризнанным достоянием русской культуры. Мы в своих лекциях стараемся это максимально воплотить.
У одного из гениев русского авангарда - Василия Кандинского - была идея создать музеи живописной культуры, то есть музеи, которые создавали бы не искусствоведы и музейные работники, а художники. Как вы думаете, сегодня в эпоху кураторского тоталитаризма в современном искусстве, когда куратор оказывается важнее творца, нуждаются ли художники в подобных «храмах культуры»?
Я думаю, что если такой музей сейчас воссоздать, то он будет пользоваться необыкновенной популярностью. Это будет пример того, как художники сами, без давления куратора, создают нечто прекрасное. Тем более, если мы говорим об авангарде, то это искусство на девяносто процентов красивое и приятное глазу. Но такому музею в реальности не суждено состояться. Тем не менее, мы сейчас с Третьяковской галереей работаем над выставкой, которая откроется в 2019 году – «Московский музей живописной культуры». Наша цель – воссоздать в рамках одного выставочного проекта картину того, что мог бы из себя представлять подобный «храм культуры».
Каких художников-авангардистов вы выделяете для себя как наиболее знаковых?
Есть общепризнанные художники – Малевич, Кандинский, Родченко, Попова, Удальцова. А есть художники, которые недостаточно оценены. Таких авторов очень много и не только в первой половине дореволюционного авангарда, но и в послереволюционный период – Василий Чекрыгин, Лев Жегин, всех имен не перечислить. Я очень люблю Ивана Клюна, его всегда считали последователем Малевича и его верным учеником, а это не совсем так. Он своеобразный и самостоятельный художник. Поэтому для меня он важный герой. Я уже печатал о нем работы и собираюсь писать монографию.
Я думаю, что если такой музей сейчас воссоздать, то он будет пользоваться необыкновенной популярностью. Это будет пример того, как художники сами, без давления куратора, создают нечто прекрасное. Тем более, если мы говорим об авангарде, то это искусство на девяносто процентов красивое и приятное глазу. Но такому музею в реальности не суждено состояться. Тем не менее, мы сейчас с Третьяковской галереей работаем над выставкой, которая откроется в 2019 году – «Московский музей живописной культуры». Наша цель – воссоздать в рамках одного выставочного проекта картину того, что мог бы из себя представлять подобный «храм культуры».
Каких художников-авангардистов вы выделяете для себя как наиболее знаковых?
Есть общепризнанные художники – Малевич, Кандинский, Родченко, Попова, Удальцова. А есть художники, которые недостаточно оценены. Таких авторов очень много и не только в первой половине дореволюционного авангарда, но и в послереволюционный период – Василий Чекрыгин, Лев Жегин, всех имен не перечислить. Я очень люблю Ивана Клюна, его всегда считали последователем Малевича и его верным учеником, а это не совсем так. Он своеобразный и самостоятельный художник. Поэтому для меня он важный герой. Я уже печатал о нем работы и собираюсь писать монографию.
Вы ознакомились с коллекцией Томского областного художественного музея, расскажите, какие важные и значимые произведения авангарда там хранятся и на какие работы томичам стоит обратить особое внимание?
В Томске в начале 20 века сложилась интересная ситуация. Здесь была сформирована своя небольшая школа авангарда. В ней состояли такие художники как Вериго, Янкус, Тихомиров, Поляков. Это не такая массивная школа, как, например, витебская, которую возглавлял Каземир Малевич, но тем не менее, это факт того, что в России в эти годы могли бы более активно развиваться локальные школы искусства, но к сожалению, это не состоялось, поскольку художники разъехались, все было забыто. И сейчас по крупицам наследие восстанавливается. Это печальная участь авангарда, который претендовал на многое, а воплотил, не так много, как хотелось бы. Вот томской школы авангарда как таковой нет, хотя могла бы быть. Но эти художники, о которых я сказал, интересны по-своему, и достойны внимания и исследования. И эти исследования ведутся. Сейчас в музее открыта выставка «Томск. Искусство эпохи потрясений. К 100-летию русской революции 1917 года». Там представлены произведения, которые отражают художественную ситуацию 1917–1926-х годов в Томске, и экспонируются впервые за 100 лет. Может это не шедевры, но как свидетели той эпохи, эти работы очень ценны.
В Томске в начале 20 века сложилась интересная ситуация. Здесь была сформирована своя небольшая школа авангарда. В ней состояли такие художники как Вериго, Янкус, Тихомиров, Поляков. Это не такая массивная школа, как, например, витебская, которую возглавлял Каземир Малевич, но тем не менее, это факт того, что в России в эти годы могли бы более активно развиваться локальные школы искусства, но к сожалению, это не состоялось, поскольку художники разъехались, все было забыто. И сейчас по крупицам наследие восстанавливается. Это печальная участь авангарда, который претендовал на многое, а воплотил, не так много, как хотелось бы. Вот томской школы авангарда как таковой нет, хотя могла бы быть. Но эти художники, о которых я сказал, интересны по-своему, и достойны внимания и исследования. И эти исследования ведутся. Сейчас в музее открыта выставка «Томск. Искусство эпохи потрясений. К 100-летию русской революции 1917 года». Там представлены произведения, которые отражают художественную ситуацию 1917–1926-х годов в Томске, и экспонируются впервые за 100 лет. Может это не шедевры, но как свидетели той эпохи, эти работы очень ценны.
Надеемся, что интерес читателя к русскому авангарду как важной части русской культуры станет еще более глубоким и искренним после просмотра фильма «Самая быстрая история русского искусства 20 века», подготовленного Академией Арзамас.
